Лазаренко обещает Кучме грузинский сценарий

К концу этой недели в США будет вынесен приговор по делу бывшего украинского премьер-министра Павла Лазаренко. Накануне корреспонденту российской "Независимой газеты" Татьяне Ивженко удалось с помощью адвокатов связаться с ним по телефону и узнать о его планах на будущее. Интервью опубликовано 26 мая под заголовком "Я вернусь на Украину".

- Павел Иванович, на этой неделе вы, как ожидается, получите свободу...

- Хотел бы сразу уточнить: я, конечно, верю в свою победу, в справедливое решение присяжных, но объективно возможны три варианта судебного решения. В худшем случае, если присяжные вынесут вердикт "виновен", мои адвокаты подадут апелляцию. И мы уверены, что на этом уровне выиграем дело, поскольку у моей команды на сегодня есть чрезвычайно весомые и абсолютно выверенные с юридической точки зрения аргументы в пользу моей невиновности.

Если мнения присяжных по этому делу не совпадут, то, согласно законодательству, должен начаться повторный судебный процесс. Однако в моем случае это практически и юридически невозможно. Судья уже снял 75% статей обвинения. В частности, признано недоказанным все, что касалось структур, связанных с именем Юлии Тимошенко, - ЕЭСУ, Somoli, United Energy. Недоказанными признаны также фигурировавшие ранее в документах обвинения факты получения мною взяток от компании "Итера" и вымогательства денег от компаний "Интернова" и "Накоста". Отменен еще целый ряд статей обвинения, которые и стали причиной моего ареста в США. Это означает, что если мнения присяжных не совпадут, то дело Лазаренко будет закрыто и меня признают невиновным.

Последний вариант - оправдательный приговор. Если он будет вынесен, я наконец получу законное моральное право активно включиться в политическую жизнь на Украине.

- Однако Генпрокуратура Украины не сняла с вас обвинений?

- Я утверждаю, что эти обвинения абсолютно необоснованны и бездоказательны. Подоплека их кроется исключительно в попытке украинской власти запугать оппозицию и ее сторонников.

Дело Лазаренко на Украине было возбуждено и будет существовать до тех пор, пока в этом политически заинтересованы те, кто находится сегодня у власти. Как только победу на выборах одержат другие люди, любой прокурор откажется рассматривать те 144 тысячи плохо сфабрикованных страниц моего украинского дела, которые подконтрольная Кучме прокуратура направила своим американским коллегам. Поскольку так называемые доказательства вины Лазаренко противоречат одно другому, построены на весьма сомнительных показаниях и допущениях. Это не доказательства, а макулатура!

- Но, как известно, на родине вам по-прежнему вменяют в вину не только преступления экономического характера, но и организацию двух политических убийств.

- Они обвинили меня в организации убийств депутатов Евгения Щербаня (в 1996 году) и Вадима Гетьмана (в 1998 году). Сделано это было недавно, только после того, как стало понятно, что в США дело Лазаренко развивается по неблагоприятному для Кучмы сценарию. Украинской власти срочно потребовалось хоть чем-нибудь подкрепить обвинения против меня, а поэтому появился весь этот обвинительный бред.

Впрочем, о том, какими методами были получены такие показания, можно судить хотя бы по тому, что два человека, сознавшиеся в убийстве Гетьмана и осужденные за это преступление, в момент убийства даже не находились в Киеве, где оно произошло. При этом даже изобретательная украинская прокуратура не в состоянии придумать мотивы, по которым мне якобы понадобилось убивать Щербаня и Гетьмана. Я же не маньяк! У нас не было ни общих дел, ни интересов, мы никак не пересекались, ничем не были связаны, нам нечего было делить. Но разве фактами руководствуется сегодня украинский суд? Нет, только политическими указаниями.

Я очень сожалею о том, что режим Кучмы, пытаясь устранить меня от участия в политическом процессе, сломал судьбы десяткам людей. Из кого-то из них силовыми методами и пытками выбивали показания, многие мои соратники по оппозиционной партии "Громада" долгие годы находятся под арестом на Украине, по сути, без предъявления обвинений. Я хотел бы попросить у этих людей прощения не столько за себя, сколько за преступную власть, у которой нет ни совести, ни морали.

- И все же вы собираетесь возвращаться на родину?

- Я уверен, что уже к концу этого года вернусь на Украину. И обязательно вернусь в политику. Я не вижу для себя иного пути. Все последние годы думаю только об этом. И могу сказать, что сегодня готов ко всему. Если понадобится, буду отстаивать свою правоту в украинском суде. Я готов и могу это сделать. Хотя очевидно, что не имеет смысла даже пытаться доказать свою невиновность, пока у власти Кучма, пока в стране не существует гарантий независимого и объективного судопроизводства. Что говорить - за 7 лет с июня 1997 года, времени моей отставки, Украина шагнула на третье место в мире (вслед за Колумбией) по уровню коррупции.

- Кто из нынешних кандидатов на пост президента Украины, на ваш взгляд, способен гарантировать, что после смены власти страна будет развиваться по пути демократии, а суд станет независимым?

- Что касается кандидатов на предстоящих выборах на Украине, то я сегодня не могу сказать, какое окончательное решение примет по этому поводу партия "Громада". Это дело съезда. Думаю, обязательно будет рассматриваться вопрос о выдвижении кандидатуры от нашей партии. Но на сегодня самым важным я считаю не это, а вопрос объединения оппозиции. Мы просто обязаны выступить единым фронтом. Иначе рискуем еще на 5-10 лет остаться в заложниках нынешнего режима и его ставленников. То, что сейчас происходит на Украине, все больше напоминает мне 1998-1999 годы, когда проходили парламентские и президентские выборы: те же методы давления на оппозицию, те же репрессии карательных органов по отношению к ее спонсорам, те же принципы организации провокаций. Но ситуация в стране изменилась. Я абсолютно убежден, что период всевластия окружавших Кучму олигархических групп и кланов заканчивается. Уже до конца года на Украине произойдут большие перемены. Попытка оставить все как есть опасна для власти хотя бы потому, что масса народного недовольства близится к критической отметке. Что бывает за этой чертой, ярко проиллюстрировали осенние события в Грузии.