Исполнилось 105 лет со дня рождения знаменитого павлоградца Жозефа Котина

На берегах Волчьей осталось его детство…

Павлоград в то время был спокойным уездным купеческим городком. Эта тихая пристань привлекла внимание обрусевшего поляка. На скудные сбережения был куплен небольшой домик на улице Озерной. Рядом река, небольшой лесок (сейчас парк им. Первого мая).

Наслаждаясь природой, этот рано поседевший человек неожиданно почувствовал себя счастливым. А тут еще дочь — одно заглядение. От женихов отбоя не было. Но среди купцов и заводовладельцев не нашлось ни одного, кто бы приглянулся юной красавице. Лишь однажды, встретившись с сыном вальцовщика Котина, София залилась ярким румянцем. Отец понял — это судьба.

Так спустя много лет рассказывал об истории своей семьи знаменитый конструктор советских тяжелых танков и артиллеристских самоходных установок Жозеф Яковлевич Котин. Он родился в 1908 году пятым ребенком в семье Якова Антоновича и Софьи Станиславовны Котиных. Мальчика назвали в честь дедушки.

Семья жила бедно. Отец, хотя и имел довольно престижную по тем временам специальность, но заработки на полукустарном обозном заводе были скудные, больших заказов не поступало, и потому семья в 1920 году решает перебраться в Харьков. Там мальчик в четырнадцатилетнем возрасте поступает на работу слесарем котельно-механического завода «Труд». Именно здесь будущий конструктор танков стал автором своего первого изобретения. Он сделал оригинальные слесарные тиски и неожиданно для себя получил на них патент. Отец и мать очень гордились этим. В их харьковской квартире патент висел в рамочке на самом видном месте.

В своей автобиографии Жозеф Яковлевич писал: «Мой путь можно назвать типичным для того времени. Рано пошел работать. Появилась тяга к знаниям — без отрыва от производства стал учиться на рабфаке. В 1927 году поступил в институт. После окончания двух курсов по спецнабору ЦК ВКП(б) был направлен в Военно-техническую академию имени Ф. Дзержинского».

Годы учебы почти позади. Началась работа над дипломным проектом по созданию танка, который бы обладал мощным вооружением, хорошей скоростью и надежной броневой защитой.

Котин вспоминал: «Диплом я защитил успешно. Но прошло несколько дней, и вдруг декан факультета сообщает, что назначена повторная защита. Мол, в академию приехал Михаил Тухачевский, герой Гражданской войны, в будущем один из самых первых маршалов Советского Союза. Михаил Николаевич познакомился с работами слушателей, отобрал те, которые его заинтересовали, и решил лично послушать, как мы будем отстаивать проекты».

Вторая защита оказалась знаковой — Котина оставляют работать в академии, в научно-исследовательском отделе. Отсюда и начинается его завидная своей плодовитостью конструкторская деятельность.

Броня крепка и танки его быстры…

Предвоенная обстановка требовала скорейшего оснащения Красной Армии современной боевой техникой. К выполнению этой задачи были привлечены талантливые ученые, конструкторы, организаторы производства. Среди них и 29-летний Жозеф Яковлевич Котин. Быстро передав дела в академиии, он попрощался с семьей и в тот же день вылетел в Ленинград.

На Кировском заводе Котин занял должность начальника специализированного конструкторского бюро. Он помнил пожелания добровольцев, сражавшихся с фашистами в Испании: «Пусть конструкторы сделают такую машину, в которой можно и воевать, и чай пить!». Эти слова, высказанные в шутливой форме, на самом деле оказались серьезной заявкой на тяжелый танк с толстой броней и мощным вооружением. Заказ был выполнен всего за три месяца. Первый в СССР тяжелый танк назвали в честь Сергея Мироновича Кирова — СМК.

В марте 1940 года на территории Кремля состоялся смотр новой танковой техники. Высокую оценку правительства получили средние танки Т-34 М. И. Кошкина и тяжелые танки КВ Ж. Я. Котина.

На третий день войны руководителей Кировского завода срочно вызвали в Москву. Вскоре они были уже в Челябинске, куда решено было эвакуировать завод. 27 июня 1941 года самолет, пилотируемый летчицей Валентиной Гризодубовой, доставил пассажиров спецрейса снова в Москву. Там директор завода и главный конструктор сумели убедить Сталина в том, что переезд и обустройство на новом месте приведут к потере драгоценного времени, а, значит, и продукции. А здесь, мол, производство налажено.

Единственный в стране завод, выпускающий танки, оставался в Ленинграде, пока гитлеровцы не начали его регулярный артобстрел. В один из таких дней Котин был ранен и контужен. Ранение получил и один из заместителей Котина — Н. Синев.

Поступил приказ: на Урал, немедленно! Несколько заводов, эвакуированных в Челябинск и образовавших знаменитый Танкоград, действовали на пределе человеческих возможностей. Каждое утро требовалось докладывать в Москву точное количество выпущенных танков.

И когда Котина внезапно вызвали к телефону, он почти не сомневался: речь пойдет о новом увеличении плана. Однако нарком вооружения Дмитрий Федорович Устинов сообщил:

— Вам следует срочно вылететь в Ленинград — допросить пленного.

— Какой допрос? Я в языках не силен.

— Этот пленный по вашей части. С ним надо разговаривать на особом языке.

«Бронированным пленником» оказался новейший вражеский тяжелый танк «тигр» T-VI. И даже не один, а два, хотя второй танк сами немцы сумели разбомбить с воздуха. Облазив машину от днища до башни, Котин выбрался оттуда с множеством цифр, записей, рисунков. Чуть позже он доложил свое мнение членам ГКО.

На вопрос, какому советскому танку по плечу равный поединок с «тигром», конструктор, создавший танки СМК и КВ, пока ответа дать не смог. Но необычный «язык» недолго оставался секретом для наших специалистов. Котин все же сумел усмотреть уязвимое место гитлеровской машины. Раньше немецкие танки были более легкими, маневренными, развивали большую скорость, словом, создавались для наступления. Тяжеловес «тигр» был неповоротлив и годился, скорее, для оборонительного боя. К слову, и в плен он угодил из-за своей плохой маневренности.

Жаркими кострами горели вражеские «тигры». Заголовки фронтовых репортажей были — «Тигры» горят!». Особенно радовались конструкторы, которым было поручено создать новую артиллерийскую установку САУ-152. И они это сделали всего за 25 дней!

За годы войны под руководством Котина создано 13 моделей новых танков и самоходных установок. Под Корсунь-Шевченковским получает боевое крещение танк ИС с 122-миллиметровой пушкой. Эта машина была на 10 тонн легче «тигра», но в полтора раза мощнее.

Как учащиеся СШ №2 выпросили у Минобороны котинский танк…

«Уважаемый товарищ министр обороны! От военрука школы Е. Д. Болдырева мы узнали, что в городе Павлограде Днепропетровской области родился и провел детские годы генеральный конструктор тяжелых танков и самоходных артиллерийских установок Жозеф Яковлевич Котин. В марте исполняется 80 лет со дня его рождения… Мы, пионеры и комсомольцы средней школы №2, с целью увековечения его памяти и памяти павших танкистов просим Вас дать указание о выделении нашему городу списанного тяжелого танка ИС-3 для установления его на родине генерального конструктора.

По поручению пионеров и комсомольцев СШ №2 г. Павлограда комсомольцы Анатолий Смоловиченко, Ксения Чамсутдинова — 9 класс, пионеры Миша Прудкий и Лена Кабак —5 класс».

Вот такое письмо ушло в Москву в 1986 году. Из Минобороны СССР через некоторое время пришел запрос в адрес Павлоградского горисполкома: «Направляется на ваше рассмотрение поступившее на имя министра обороны СССР коллективное письмо от имени пионеров и комсомольцев средней школы №2. О принятом решении просьба сообщить заявителю».

Конечно же, городские власти только «за»! И следом ответ: «Приезжайте получить машину». Военрук Евгений Болдырев немедленно отправился в путь. Сотни километров проделала погруженная на железнодорожную платформу некогда боевая машина. На перроне павлоградского вокзала ее встречали восторженно, засыпав броню живыми цветами.

Пятидесятитонную громадину установили на гранитном постаменте при въезде в центральную часть города, на перекрестке улиц Карла Маркса и Днепровской. Открыла памятник дочь Котина Надежда Жозефовна.