Как держиморды в Екатеринославе клад искали

Три шага налево? Три шага направо?

Все начинается с директивы Департамента полиции (ДП) от 14 марта с грифом «Секретно», адресованной начальникам Херсонского, Таврического, Екатеринославского, Полтавского, Киевского, Черниговского, Минского, Могилевского, Смоленского, Харьковского и Виленского Губернских Жандармских управлений (ГЖУ) и ЖУ г. Одессы:

«По полученным сведениям, для розыска зарытых на берегу Днепра денег в размере в размере 10 000 рублей из Тобольской губернии выехал по подложному паспорту отбывший срок ссылки, социалист-революционер Игнатий Игнатьев Краевский.

Имеется довольно неопределенное указание на место нахождение этих денег, а именно: на берегу Днепра есть водокачка, от нее ведет дорога в город, далее нужно отсчитать 10 телеграфных столбов, причем неизвестно, в какую сторону считать, в сторону ли от города к водокачке, или от какого-нибудь другого места, или совершенно в другую сторону от города; кроме того, указывается, что от столба нужно отступить три шага, но в какую сторону надлежит сделать эти шаги — неизвестно (…)».

Приходится признать, что описание местонахождения «революционного клада» и впрямь отнюдь не блистало конкретикой. Кроме того, неделей позже, 22 марта, начальник Екатеринославского ГЖУ получает депешу от своего харьковского коллеги, что, по данным Киевского Охранного Отделения, Краевский якобы еще 5 мая действительно выехал из Тюмени в Брянск с поручением достать спрятанные деньги. Однако по пути «социалист», по видимому соскучившийся после долгой отсидки, «заскочил» на неопределенный срок в Ирбит (200 км на восток от Екатеринбурга — Авт.), «где он ухаживал за какой-то гимназисткой». На этом его след в данной истории теряется…

За подсчетом водокачек и столбов

А продолжение ее мы прослеживаем уже на нашей родной Екатеринославской земле.

Екатеринославский уездный исправник (в марте, число неразборчиво — Авт.) рапортует начальнику ЕГЖУ, что по поручению последнего, «под личным надзором Пристава села Каменского Клунникова установлено секретное наблюдение посредством переодетых двух городовых и одного агента за местностью по линии телеграфных столбов, ведущих от завода к заводской водокачке. Обо всем, замеченном мною, будет немедленно сообщено Вашему Высокоблагородию».

5 апреля на поручение начальства откликается и Пристав поселков Амур и Нижнеднепровск Новомосковского уезда:

«Сообщаю Вашему Высокоблагородию, что мною сделано секретное распоряжение о наблюдении в ночное время за линией телеграфных столбов, ведущих от водокачки Трубопрокатного завода на Днепре к самому заводу в протяжении, указанном в отношении от 21 марта сего года (видимо, несохранившийся приказ начальника ЕГЖУ о проведении следственных действий – Авт.). Каждую ночь попеременно проверяют два околоточных надзирателя вверенной мне части под моим личным наблюдением. Фамилии наблюдателей Дрючин и Панфилов».

Однако настоящую широкомасштабную операцию по поиску столь желанных денег начинает Помощник Начальника ЕГЖУ, который 10 апреля отчитывается своему патрону:

«Лично обследовал расположение пяти железнодорожных водоподъемных зданий, находящихся на берегу р. Днепра во вверенном моему наблюдению районе — доношу, что здания эти, принадлежат ст. Александровск, Кичкас, Хортица и Никополь Екат. ж. д.».

По мнению Помощника, каждая из этих станций в какой-то мере подходит под описание в «секретном документе», поэтому он «полагал бы исследовать путем раскопок (…) у десятых столбов телеграфных линий».

Приложением к документу является пять весьма неразборчивых карандашных набросков, сделанных от руки, и изображающих соответствующие участки местности.

Атака на убыточный клад

И видимо, разрешение на столь сомнительную (учитывая, что фраза «на берегу Днепра» из директивы ДП отнюдь не указывает определенно именно на Екатеринославскую губернию) поисковую авантюру было-таки получено. Более того, к ней были привлечены довольно значительные по тем временам ресурсы. Об этом можно судить из следующего во многом примечательного документа:

«3 Мая, 1911. Помощник Начальника ЕГЖУ Начальнику сего Управления. Совершенно секретно. Лично.

В ночь на сие число под моим непосредственным руководством и при содействии Полицейского надзирателя 2-й ч. г. Александровска Костюченко, Пристава г. Никополя Красильникова и вахмистра Кичкаского Отделения Екат. ЖПУ (судя по всему, Железнодорожно-Полицейское управление — Авт.) Шимкова было произведено фактическое, путем рытия, обследование грунта не у четырех, как предполагалось, а у пяти телеграфных столбов, так как оказалось, что Александровская водокачка (городская), хоть и находится на берегу р. Московки, но имеет свой паровой насос на берегу р. Днепра.

В месте исследования решительно ничего не обнаружено (подчеркивание — в тексте документа — Авт.) и следов недавней копки почвы не усмотрено. Работы произведены согласно представленным чертежам подведомственными либо (…) лицами при содействии в качестве рабочей силы унтер-офицеров Кичкаского отделения Ек. ЖПУ ж. д.: Панкова, Щербака, Лазаренко, Кружилова, Житлиха, Олейника, Сероклина, Пархоменко, Калашникова, Зуенко, Феактиста, Шевцова, Яковлева, Мирошникова, Пивня, Зубова и Турчанова; городовых г. Александровска Матвиенко, Федотова, Коробки и стражника Исаенко. Считаю необходимым донести о добросовестном выполнении всеми нижними чинами возложенной на них работы и просить о выдаче им за понесенный труд денежного вознаграждения».

Так что, поисковые работы не только не увенчались находкой вожделенной денежной суммы, но и, видимо, вынудили жандармерию на дополнительные денежные затраты.

Не нарылся — не насмотришься!

Еще об одном эпизоде беспримерной поисковой эпопеи узнаем из фрагментов переписки между Приставом поселков Амур и Нижнеднепровск и начальником ЕГЖУ. Как помним, еще 5 апреля Пристав рапортовал о секретном наблюдении за вверенными ему столбами, с участием бравых Дрючина и Панфилова.

А уже 25-го того же месяца он запрашивает начальство о возможности провести раскопки в ночь на 3 мая, т. е. одновременно с другими поисковыми группами. При этом уточняет, что «ямы должны быть вырыты в пояс глубиной».

Но Пристав не выдержал срок, правда всего на одни сутки. 5 мая он сообщает: «…взрытие грунта около соответственных столбов по направлению водокачки до завода «Шодуар» (…) производил на 4-е сие мая, при чем работа производилась с особой осторожностью и самыми доверенными людьми под личным моим наблюдением. В вырытых ямах ничего не обнаружено. Наблюдение за ямами будет производиться в течение недельного срока и о результатах наблюдения дополнительно будет донесено мною».

Теперь же Пристав напротив переусердствовал и оставил наружное наблюдение за местом раскопок на целых три недели. Впрочем, все с тем же нулевым результатом. 25 мая он докладывает: «…наблюдение за зарытыми ямами подле телеграфных столбов, ведущих от водокачки до Трубопрокатного завода, бывший «Шодуар», велось мною по сегодняшний день, но никто не являлся к означенным местам. Прошу дать знать мне, следует ли прекратить дальнейшее наблюдение».

И как трагичный финальный аккорд звучит ответная директива начальства с неясной датой: «Уведомляю, что наблюдение за ямами около телеграфных столбов, ведущих от водокачки до Трубопрокатного завода, бывший «Шодуар», следует прекратить».

Здесь, пожалуй, можно поставить точку. Призрачный снова клад не захотел порадовать незадачливых кладоискателей. Как впрочем, не верится и в то, что он достался любвеобильному Игнатию Краевскому. Да и существовали ли вообще эти полумифические 10 000 рублей?

От автора

К сожалению, многие архивные материалы не дошли до нашего времени. Другие сохранились весьма некачественно. Добавьте к этому порой весьма неразборчивый почерк писавших людей, и вы поймете, что восстановить историю «с точностью до запятой», просто не представляется возможным. Приходится прибегать к логическим умозаключениям, а порой и фантазии, как это не стеснялся делать в своих трудах блистательный советский историк и этнограф Лев Николаевич Гумилев. Не говоря уже о том, что вживую прикоснуться к наследию, пусть даже не столь далекой эпохи, проследить мысли и поступки людей, ее населявших — огромное, ни с чем несравнимое удовольствие. Хотелось бы дать такую возможность и нашему читателю.