Без вины виноватые?

Апелляционный суд Днепропетровской области 11 февраля приговорил 20-летних жителей Днепропетровска Игоря Супрунюка и Виктора Саенко, называемых «Днепропетровскими маньяками», к пожизненному заключению за совершение серии умышленных убийств в Запорожской и Днепропетровской областях летом 2007 года. Третий «маньяк», днепропетровец Александр Ганжа, приговорен к 9 годам лишения свободы с конфискацией имущества.

После ареста обвиняемых и возбуждения уголовного дела был организован штаб помощи пострадавшим, куда вошли также и юристы, желающие принять участие в деле. Так начала заниматься делом «Днепропетровских маньяков» юрист Лариса Зиновьевна Довгаль, известная в Днепропетровске правозащитница. Правда, по ее словам, если в начале своей работы она пылала праведным гневом против разбойников и нелюдей, обвиненных в бессмысленных жестоких убийствах, то в процессе ознакомления с документами у нее стали возникать сомнения: а тех ли посадили? Вот что рассказала Лариса Довгаль.

— Что заставило Вас сомневаться в виновности обвиняемых?
— Многочисленные нестыковки в документах. В том числе, и процессуальные, несовпадения дат, имен, показаний. В деле существует много должностных нарушений со стороны людей, ведущих следствие. Много вопросов вызывают судебные заседания. Такое впечатление, что все срежиссировано. Детали, говорящие в пользу обвиняемых, не рассматриваются, а все, что можно отнести к уликам даже косвенно, наоборот, раздувается и подшивается к делу.

Например, много вопросов вызывает даже сам факт ареста преступников. Судите сами, 21 июля 2007 года в прокуратуре области состоялась пресс-конференция, на которой рассказали, что в районе ж/м Тополь на месте преступления были задержаны два серийных убийцы, и им уже предъявлено обвинение. А 23 июля 2007 г. сотрудники ГУВД Днепропетровска на территории жилмассива Красный Камень задерживают уже обвиняемых Супрунюка, Саенко и Ганжу. О задержанных на ж/м Тополь уже ни слова. Далее, тут же начальник УВД области Ступак, совершая должностное преступление, показывает по местному телевидению фотографии Супрунюка, Саенко и Ганжи и во всеуслышание называет арестованных. Все, общественное мнение сформировано: «Вот они, убийцы!». А ведь их вина еще не была доказана на тот момент — их только задержали.

В суде спрашивали начальника УВД области И. Ступака, что послужило основанием для их задержания. «Это милицейская ориентировка», — ответил Ступак. Ганжу забрали из дома, избивали. А по документам, он в этот день, 23 июля в 6 часов вечера «пьяный находился возле супермаркета и выражался нецензурной бранью», поэтому пришли участковые и его забрали. На следующий день его отвезли в СИЗО, дали 10 суток за хулиганство. Причем тогда обыск квартиры в этот день? Они что, у всех алкашей, задержанных за хулиганство, обыски в квартирах делают? Саенко задержали в тот день на работе. Кто мог знать, что Саенко работает в таком-то месте? Откуда такая информация?

Потом, некоторые жертвы нападений остались живыми. Для того, чтобы опознать нападавших, должно было проводиться опознание, а потом и очная ставка. Но ни опознания, ни очные ставки не проводились. Вместо этого участковый милиционер брал 4 фотографии задержанных и носил показывать пострадавшим. Это уже после того, как фото были показаны по телевизору! Конечно же, их «опознавали». Но разве это может считаться опознанием? У них же достаточно распространенные черты лиц. В деле есть несколько алиби, доказывающих, что в момент совершения убийств задержанные находились в другом месте. Но суд не обращает на это никакого внимания. Кроме того, задержанных избивали. У нас есть видеозаписи Ганжи, на которых он сильно избит. Не проводилось ни одного допроса с записью видеокамерой. Супрунюку, например, одевали противогаз, засовывали туда сигареты и поджигали. Кто вытерпит такие пытки? Ганжу адвокат уговаривал: «Или ты сядешь за убийство, или возьми на себя хотя бы разбои». А он на себя долго ничего не брал, выдержав все побои. Но все же его заставили взять на себя несколько разбоев, пообещав спасти от большого срока.

— Так его обманули?
— В принципе, нет. Он взял на себя 2 разбоя, и вместо 14 лет он получил всего 9. При последнем слове он плакал и просил прощения у потерпевших. Видно было, что парня сломали.

— Ходят упорные слухи, что маньяков было больше, и среди них даже была девушка?
— Я сама слышала женский смех на видео. Между лицами, которые были задержаны 21 июля, и нашими обвиняемыми было связующее звено. Среди задержанных 21 июля был некто Козлов, которого подозревали в убийстве на ул. Косиора и продержали 10 суток. Он пользовался машиной Саенко. Когда выносилось постановление на обыск машины, судья по запросу отказал. Почему? Видимо, там могли найти какие-то следы преступления. А значит, подтвердить причастность Козлова к убийству. Подумайте: машина принадлежит Саенко, который задержан и подозревается в убийстве — и судья отказывает в обыске машины!

— А на каком основании был отказ?
— А нет никаких оснований. В деле вообще машина не фигурирует. У меня есть документы. По ним Козлова задержали по подозрению в незаконной продаже оружия, найдя у него пистолет. И спустя полгода по этому обвинению появляется отказной материал. Что касается убийства, то вообще ничего об этом не говорится. Хотя на допросе Саенко объяснял наличие крови на некоторых вещах, найденных в багажнике автомобиля, тем, что ими пользовался Козлов. Козлова вызвали в прокуратуру и подготовили для дачи показаний в суде. Ему рассказали, какие вопросы ему будут задавать, и что он должен от всего отказываться. Если бы я не задала на следствии вопрос о том, по какому праву следователь готовил свидетеля, то никто бы об этом и не знал. Кроме того, везде в показаниях свидетелей фигурировал автомобиль — серебристый Daewoo. А у Супрунюка черный Daewoo. Есть разница в цвете?

— Поражают распространенные в прессе описания проведенных обысков, которые даже непрофессионалу кажутся противозаконными. Это выдумки газетчиков?

— В двух проведенных обысках были допущены огромные нарушения. Я задавала вопрос следователю: «Скажите, вы делали обыск, зачем вы взяли кассету? Какое отношение к убийствам она может иметь?». Отвечает: «Когда мы нашли под диваном трубы и молоток, рядом лежали диски. Меня это насторожило». Что могло насторожить в валяющихся дисках? Теперь смотрим протокол, и видим, что по протоколу брали диски с полок над столом! Я говорю: «Хорошо, вы их взяли при понятых, а вы их посмотрели на компьютере? Что там записано?». Диски просматривались в течение нескольких дней. Те ли это диски, нет — никто не знает. Когда отец Саенко ходатайствовал, чтобы видеозаписи убийств, фигурирующие в деле, отправили на экспертизу, эксперт с городского телеканала заявил, что это бессмысленно. Мол, у нас нет такого оборудования, чтобы на видеозаписи одних заменить, других добавить, это стоит сотни тысяч долларов. Я прекрасно понимала, что никто не будет делать экспертизу, поэтому не поддержала ходатайство. В общем, там в деле нарушений — от «А» до «Я», все, что возможно.

В суде допрашивали следователей Науменко и Мороза, руководившего следствием. Науменко толком не могла ответить на большинство вопросов, и тут судья на половине допроса объявляет перерыв! Во время которого они быстро состыковались с прокуратурой за углом.

— Какой судья такое допустил?
— Сенченко. После перерыва судья спрашивает: «Есть еще вопросы к свидетелю Науменко?» Я говорю: «Ваша честь, о каких вопросах сейчас уже может идти речь — после того, как они все обговорили?». Потом вызвали Мороза, который повторял все время: «Я плохо помню, давно это было», путался в показаниях. Ты руководил следствием, проводил допросы, обыски, и ничего не помнишь? Классную позицию себе избрал, чтобы на суде его не «туркали» ни та, ни другая сторона. И еще, почему именно Мороз руководил следствием, если в этой следственной группе его начальник отдела, Жиляков, оказался у него в подчинении. Там такая путаница. Я сначала вполне доверяла следствию, а потом когда на суде послушала этих следователей, посмотрела их документы, у меня закрались очень большие сомнения.

Далее, на каком основании облпрокуратура убрала из дела массу эпизодов? Нашлись несколько людей, которые остались инвалидами после нападений, но живыми. И мы узнаем об этом случайно, когда явилась одна женщина в суд. Выяснилось, что пока она лежала в реанимации, Ленинское РОВД отказало ей в возбуждении уголовного дела! Вы вообще такое слышали?

— Сейчас она проходит по делу?
— Вовченко проходила по делу как потерпевшая. Но это только потому, что она сама добилась, чтобы возбудили уголовное дело и включили в это дело. И она ждала суда. Но на суде ее в списках потерпевших опять не оказалось. Тогда я с ней поехала в Ленинское РОВД и спросила: «На каком основании убрали Вовченко из списков?». Мне ответили, что прокуратура вернула очень много эпизодов без всяких сопроводительных документов. Я говорю: «Давайте же будем заниматься»! Ответ: «Пусть уже вынесут приговор, а мы его обжалуем и рассмотрим по-новой». Для чего это делается, непонятно.

Когда защита потребовала отправить дело на доследование, суд отказывает. В свидетельской базе могло быть 20 человек, которые должны были бы прийти, опознать, рассказать все обстоятельства. Этого не было сделано. Это такое нарушение процессуального законодательства, каких поискать. Любой гражданин Украины имеет право на защиту и доказательство своей невиновности. Сейчас это право нагло попирается. Я возмущена по полной программе.

— Возможен ли какой-либо пересмотр решения суда?
— Суд и так велся в апелляционном суде. Прошение о пересмотре будет рассматриваться в Верховном суде Украины. Сейчас хотят подавать в Европейский суд по правам человека. Многие потерпевшие удовлетворены тем, что задержанные получили пожизненное заключение. Я — нет. Жажда мщения не закрывает от меня голые факты несоответствия желаемого и действительного. Сейчас уже приговор вынесен, но мы продолжаем заниматься этим делом.

*

Суд закончен. Погасли свечи. Может, временно, а может, и навсегда. Между тем, официальная версия всегда существует сама по себе, а народная молва гуляет независимо от этого. И она, эта народная молва, утверждает, что настоящие убийцы на свободе, гуляют за границей. Потому что они — дети и племянники высокопоставленных днепропетровских чинов. Детей вывезли за границу, чинов перетасовали, кого в Киев, кого в область, подсадные утки отбывают наказание, родственники потерпевших получили удовлетворение. Можно хлопать в ладоши… если загнать глубоко-глубоко внутрь терзающий душу вопрос: «А судьи кто?».