Вячеслав Апет и секреты художественной эмали

В Днепровском Музее украинской живописи функционирует Мастерская художественной эмали. О том, как там работается, нам рассказал художник Вячеслав Апет.

Принадлежность к какой-то профессии служит неким, очень важным фактором, благодаря которому человек выделяет себя среди остальных людей. Например, когда мы хотим разузнать что-то о каком-то человеке, то часто можем получить в качестве его характеристики определение его по профессиональному признаку: врач, полицейский, строитель, учитель и т.п. Еще мы прекрасно осознаем, что современный мир очень нестабилен, переменчив и что привычный жизненный уклад может измениться: можно потерять привычную работу… или попытаться освоить что-то новое, так как изменения, которые происходят, могут «подбросить» и какие-то новые возможности. Иногда новые возможности, которые открываются, могут быть весьма специфическими.

Одной из таких специфических возможностей было открытие в Музее украинской живописи Мастерской художественной эмали. В настоящее время, посетители Музея украинской живописи могут посетить эту мастерскую и заодно осмотреть экспозицию Музея эмали, расположенного рядом с этой мастерской. Первый, кому предложили заниматься там эмалью, был Станислав Юшков, который более известен, как мастер абстрактной живописи. Но еще, Юшков был известен в художественных кругах, как человек имеющий опыт работы с различными декоративными техниками, среди которых есть место и для эмали. Затем, к Юшкову в Мастерской эмали присоединился художник Вячеслав Апет.

Вячеслав достаточно известный художник, активно работающий и выставляющийся. Художник, о чьих работах можно говорить, как об одном из примеров лучшего, когда рассказываешь об искусстве Днепра: они того стоят. Когда его работы, представлены на групповой выставке, то их автора определить несложно, так как у Апета за годы работы сформировался свой стиль, который является своеобразной «визитной карточкой» художника. О его творчестве говорят, как об интеллектуальной и в то же время «чувственной» живописи. Возникает вопрос: зачем известному художнику, которому повезло найти «свое творческое лицо», пробовать что-то новое?

Об этом и о том, как может себя проявить художник при работе с эмалью, как себя чувствует художник, когда осваивает новые техники, мы и поговорили с художником, а теперь еще и эмальером Вячеславом Апетом. Начали мы беседу о том, можно ли говорить, что существует некая определенная производительность в Мастерской художественной эмали.

- Какова производительность вашей мастерской, сколько изделий вы делаете за год или за полгода?

Тут не угадаешь. Иногда на выполнение маленькой работы уходит больше времени, чем на создание большой. Много зависит от задумки художника: если он хочет выполнить работу в намеренно простом стиле - нужно одно время, для другой работы нужно больше времени. Поэтому я не могу сказать сколько «на гора» мы можем выполнить работ за какое-то определенное время.

Часто задают такой вопрос (смеется): «сколько вам нужно времени на создание произведения»? Обычно мы отвечаем, что на создание работы, даже той, которая выполняется за две минуты, нужна вся предыдущая жизнь.

- Можно на данный момент говорить, что выработалась какая-то стилистика в вашей мастерской и что по работам можно сказать, что они изготовлены в Днепре? Наподобие того, как определяют днепропетровскую школу живописи?

Что-то такое уже есть. В Украине активно работающих эмальеров порядка 20 человек. И у Станислава Юшкова и у меня есть свое «творческое лицо». Это нас уже выделяет среди других художников, работающих в этой технике. Также есть что-то общее в оформлении и том, как мы подаем свои работы. Когда я осваивал эмаль, мне Станислав, что-то подсказывал, и я это заимствовал. Естественно эти моменты у нас общие и тоже выделяют наши работы на фоне работ, которые делаются другими мастерами.

- Обычные, краски, которые используются в живописи, изготовлены с использованием очень широкой гаммы красочных пигментов. Работа с эмалью, дает такие же широкие возможности для художников, как и работа с красками?

Практически такие же. Даже можно добиваться такого же эффекта, который достигается таким приемом, используемым в живописи, как лессировка (нанесение полупрозрачных красок поверх основного цвета. прим.). При работе с эмалью можно использовать такие эффекты, как растрескивание, создание какой-то пузырчатости. Диапазон возможностей в работе эмальера очень широкий.

- Многие сюжеты, которые были у вас в масле, можно увидеть и в ваших работах в эмали.

В эмали эти сюжеты воспринимаются совсем по-другому. Техника эмали такова, что конечный результат ты не контролируешь настолько же, насколько это происходит при работе с маслом. Работая с холстом, ты ведешь с ним диалог, а в случае с эмалью перед тобой не просто плоскость и краски. В том, как будет выглядеть работа, играет роль и время обжига в печи и его температура, которые тоже имеют своеобразное право голоса.

- Т.е. большую роль играет фактор неожиданности?

Если эмаль передержать в печи, где происходит обжиг, результат может быть совсем не такой, как если бы время обжига было меньше. Конечно, с опытом приходит понимание того, какого результата следует ожидать. Но все равно, часто бывает так, что по окончании обжига видишь, что получается не совсем то, что хотел. И такое, кстати, случается и у более опытных мастеров. Поэтому надо как-то «договариваться» с температурой. Облегчает работу то, что работу, выполняемую на меди, можно обжигать больше десяти раз.

- Если что-то не получится, можно потом подкорректировать?

Это возможно: можно наложить дополнительный слой краски, еще раз обжечь.

- Какого размера может быть эмальная работа, которую можно сделать в вашей мастерской?

У Станислава Юшкова, который гораздо более опытный эмальер чем я, работы были разного размера, в том числе и очень небольшие. Так он выставлял работу, где элемент, выполненный в этой технике, был размером полтора на полтора сантиметра. Этот эмальный фрагмент был помещен на планшет размером 70 на 90 см. Таким может быть минимальный размер произведения, выполненного в этой технике. Сейчас со Станиславом мы делаем панно из эмали для кафе «Ван Гог» и оно будет размером метр на метр – это максимальная величина изделия, которое мы можем изготовить. А вообще на станциях метров в Киеве и в Харькове есть огромные эмальные панно: я точно не знаю, сколько там квадратных метров, но они очень большие.

- У вас в мастерской учат кого-то еще осваивать этот вид искусства?

Мы проводили несколько раз мастер-классы. Это очень хлопотно. Приходится людям объяснять азы, следить за ними. Мы работаем с ювелирной эмалью, а это удовольствие не из дешевых, плюс к этому затраты на электроэнергию, плюс еще какие-то затраты.

- А еще, вроде есть вопросы с токсичностью…

Вопросы с токсичностью могут возникать тогда, когда будет нарушаться техника безопасности. У нас есть хорошая вытяжка. Нужно сказать, что эта мастерская, наверное, лучшая по своей оснащенности в Украине.

- Художники рисуют на бумаге, холсте. А какой материал, на который потом наносится изображение, используют эмальеры?

Грунтованная медь или сталь.

- Вы металл сами режете под нужный размер?

Да. У нас есть для этих целей специальная гильотина, либо, если материал слишком толстый режем болгаркой. Это не самый сложный момент в нашей работе.

- В ходе работы у любого художника нарабатываются опыт и какие-то особенные технические подходы, то, что называют «секретами мастерства». Как у нас обстоит дело с сохранениями этих секретов?

Дело в том (смеется), что наша мастерская постоянно открыта и люди могут прийти и увидеть все наши секреты. Так что если у нас есть какие-то секреты, то на них может посмотреть каждый желающий.

- Если человек хочет посмотреть за работой художника, он увидит, как тот работает, как создается изображение. Это как-то доступно для понимания любого человека. А что может увидеть обычный человек, который зайдет к вам в мастерскую? Сколько человеку нужно простоять, чтобы увидеть, что «что-то появилось»?

Несколько часов. Если представить себе в уме работу эмальера, то она может показаться простой: наносишь краску, обжигаешь, потом наносишь следующий слой. На сам обжиг может уйти от 1 минуты до 15 минут. Больше времени уходит на нанесение краски и создание каких-то сюжетных моментов. Еще есть один интересный момент при работе с эмалью: краска, которую наносишь, может быть белого цвета, а после обжига стать красной, нанесешь более толстый слой этой же краски, и она даст какие-то зеленоватые цвета. Нужно не один день заниматься обжигом, чтобы понять, как и какая эмаль ведет себя в печи.

- Похоже на работу садовника, который представляет, как должно выглядеть какое-то растение, когда вырастет. Но до конца никогда не может быть уверен в том, что получится именно то, что ему представлялось.

Опыт в работе эмальера имеет решающее значение. Еще к тому, что я перечислил, можно добавить то, что нужно еще знать, как и какая эмаль будет выглядеть при нанесении ее поверх другой эмали.

- У нас в Украине порядка 20 эмальеров и если мы попытаемся говорить об опыте, то интересно будет узнать, какого возраста эти мастера, через какое время у них что-то начало получаться при работе с эмалью.

Все эмальеры которых я знаю, с художественным образованием и уже до работы с эмалью наработали опыт работы с холстом или бумагой. Если же говорить о возрасте, то можно вспомнить мастера из Одессы, который достаточно молод или нескольких девушек из Киева, которые начали заниматься эмалью еще будучи студентками. Мне, когда я начал работать с эмалью, было уже за 50 лет. Тут нет какого-то возрастного ценза. У нас в городе не только мне предлагали попробовать себя в эмали. Но для многих факт, что их, уже известных художников, будут считать учениками, оттолкнул от попытки освоить эту технику.

Я не побоялся пройти фазу ученичества. Могу сказать, что вот это состояние ученичества омолаживает. Голова начинает работать по-другому.

- На одной из выставок, которые открывались Музее украинской живописи, где были ваши эмали, вас представили, как ученика Станислава Юшкова.

Формально так и есть.

- И я тогда подумал, что многие художники, если бы их назвали чьим-то учеником, очень бы переживали.

Я к этому совершенно спокойно отношусь, и подобные вещи пролетают у меня мимо ушей. Художественная эмаль - техника сложная и интересная, а учиться чему-то интересному – это то, что меня всегда привлекало.

- В настоящее время технологии бурно развиваются, и это отражается и в том, что появляются новые приспособления, приборы и материалы, пригодные для работы художников. Появились какие-то новые технологии в эмали?

Если посмотреть на эмаль с точки зрения развития технологий, то чего-то нового уже давно не появляется. Ну, разве что, появились электрические печи в какой-то период технологического развития. Конечно, проще стало контролировать процесс обжига, а раньше мастера работали с эмалью можно сказать вслепую, из-за чего эмаль стоила дороже, чем золото или драгоценные камни. Возможно, и есть какие-то моменты связанные развитием цифровых технологий: например, связанные с нанесением изображения. Но лично мне такой подход к работе кажется неинтересным. Здесь самое интересное то, что ты этим занимаешься вручную, попутно преодолевая технологические, и может даже психологические трудности.

- Для многих может показаться, что работая в такой сложной и своенравной технике себя не раскроешь, как художник. Ведь очень много диктует материал.

Если художник стал эмальером и занимается этим видом искусства, у него никаких проблем не возникает: он работает и получает от этого удовольствие. Это очень увлекательная и захватывающая техника, которая имеет широкий диапазон технических возможностей и позволяет не чувствовать себя как-то скованным.

- С другой стороны, все же есть технические особенности при работе с эмалью. И не программируют ли они каким-то образом стилистику работы?

Естественно, эмаль диктует какие-то свои условия, также и масло с холстом тоже диктует свои условия. Когда я работаю с холстом и маслом то я, конечно, что-то предполагаю увидеть в результате определенное, но холст для меня – это некий Космос, который ведет себя совершенно по-особенному. И я пытаюсь с ним договориться. Точно так же происходит и в случае, когда я работаю с эмалью. Она, конечно, диктует свои условия, но ты ищешь некие точки соприкосновения с ней, если так можно выразиться.

- Вы и сейчас работаете с маслом, а не только с эмалью?

Продолжаю. Только недавно вернулся с пленера, проходившего на Хортице, который назывался « Хортиця крізь віки » . Работал с маслом, получил огромное удовольствие. Я, честно говоря, никогда не думал, что Хортица такой огромный остров с засеянными полями и жилыми массивами.

- Интересно переходить с эмали на масло?

Конечно, это своего рода небольшой отдых, релакс. Зимой я тоже ездил на пленер, как раз когда были сильные морозы и было снега по пояс: тоже получил огромное удовольствие. Мне такие приключения нравятся.

- С другой стороны постоянно получать удовольствие – это значит тратить много психической энергии, а так постоянно работать не получится.

Конечно, когда работаешь с той же эмалью, есть моменты, когда делаешь чисто техническую работу и в этот момент работаешь без каких-то особых эмоций. Можно сказать, что есть часть работы, когда свои эмоции бережешь (смеется). А вот когда ты доходишь до того момента, когда формируется окончательное изображение и надо уже как-то перекрывать цвета и доводить работу до логического конца, то тут да, эмоции подключаются. Потом опять переключаешься на рутинную техническую работу. Поэтому, периоды эмоционального накала чередуются со временем, когда ты спокоен. Не знаю, как с этим у других, но у меня это так.

- А никогда не надоедает работа?

Иногда сильно утомляет и поэтому в какие-то дни приятно просто ничего не делать.

- Для того чтобы как-то прогрессировать, нужно уметь воспринимать критику. Часто люди плохо воспринимают критику, или наоборот «слишком хорошо» и это потом переходит в самоедство. Как у вас с восприятием критики?

Мы с Юшковым в процессе работы постоянно спрашиваем оценку работы друг у друга. Увидеть свою работу как бы со стороны очень полезно: замечаешь то, что сам бы не заметил. Особенно полезна критика человека, который разбирается во всех технических моментах. Бывают и такие критики, которые критикуя стремятся не сказать что-то о твоей работе, а показать себя, показать какой он грамотный: того читал, того смотрел, всегда может вспомнить фамилию какого-то художника. А я иногда не могу вот так сразу вспомнить даже фамилию какого-то очень известного мастера.

Люди, которые хорошо запоминают цитаты, даты и имена, часто любят этим побравировать и часто, как критики твоей работы тебе ничего не дают.

- Очень важна роль искусствоведа: он объясняет зрителю, что тот должен увидеть, своими рассуждениями подталкивает художника как-то по-особенному работать. Делают они это по-разному. Одни пытаются разложить произведение сообразно логике, другие используют язык аналогий с поэзией. Какой из этих взглядов на искусство вам ближе и понятнее?

- Работа искусствоведа – это серьезная работа, требующего определенных навыков. И мне кажется, что по тому, что у нас происходит в этой области в нашем городе, искусствоведов, как таковых нет. Не считая таких старых специалистов, как Людмила Тверская. Мне кажется, искусствовед должен объединять какие-то поэтические нюансы со знанием технологии. Он должен объяснить зрителю: почему получилось это, а здесь, допустим, это. Без знания технологии, как мне кажется, работа искусствоведа не будет полноценной. Искусствовед, условно говоря, стоит между художником и зрителем и должен как-то увлечь зрителя. Для одного зрителя нужно объяснение с какими-то поэтическими аналогиями, а для другого может надо более рациональное пояснение. Мне трудно сказать, что тут лучше. Мне кажется должен быть и такой и такой подходы.

- А вот как бы вам хотелось, чтобы говорили о ваших работах, в поэтическом или более в техническом ключе?

Если честно, то мне все равно, что и как говорить. Я считаю, что зритель – это продолжение картины, и что бы художник ни изображал, зритель ее увидит все равно по-своему.

- Зритель часто идет на выставку и уже заранее готов что-то увидеть, может даже совсем не то, что изобразил художник.

В принципе это так. У меня были случаи, когда ко мне в мастерскую приезжали зрители смотреть картины, и я видел, что они не знали, как на них реагировать. Работа на них как-то воздействовала, а они не знали, хорошо это или плохо, «согласиться» с работой или нет. И мне кажется, что это хорошо: художник должен уметь удивлять зрителя. Момент неожиданности в момент приятия или, наоборот, неприятия твоей работы – это очень интересно!

- Помню, в одной из социальных сетей некоторые ваши работы комментировали следующим образом: безусловно, большой талант, но «пошел» явно не в ту степь.

Это, как мне помнится, было связано с эротикой?

- Верно, с ней.

Я размещал фото своих работ в группе для профессионалов и это был довольно странный отзыв. Такие чудные песнопения относительно моих работ мне были тоже интересны: значит мои произведения не оставили кого-то равнодушным в интернете (смеется).

- Но это было мнение профессионала. И мы говорили выше, что мнение профессионалов важно. Тогда следует задать такой вопрос: может ли Вячеслава Апета задеть мнение какого-то профессионала?

Да, наверное, меня никто не может обидеть. Какие-то критические замечания относительно моих работ мои друзья и знакомые высказывали. И относительно одной и той же работы могут быть совершенно различные суждения. Одному она понравится, а другому нет. При этом и тот и другой профессионал. Я к этому спокойно отношусь. Единственно, на что я реагирую – это на оскорбления. Я на них не обижаюсь, но если человек пытался меня оскорбить, я с ним перестаю общаться.

- В конце подобных бесед принято спрашивать о планах. Как обстоит дело с творческими планами у Апета?

Сейчас в моих планах качественно оформить несколько десятков моих эмалей. Оформление уже сделанных работ занимает довольно много времени. Надо думать, как их подать, опять-таки, для этого надо «включать» эмоции. Пока оформление моих эмалей у меня в первоочередных планах.