Исповедь остарбайтера: Татьяна Покотило рассказала о тяжелой молодости в Германии

А вспомнить было что. Родилась Татьяна Покотило (в девичестве) Кибець в с. Андреевка на Днепропетровщине 13 сентября 1924 года. Самое счастливое время, по ее словам, это — жизнь с родителями. Отец Наум Федорович, мать — Александра Елеевна, сестра Мария и Таня — вот и все семейство. Отец был очень музыкальным человеком, сам мастерил инструменты и научил Таню играть на гармошке, гитаре, скрипке, мандолине, балалайке (!). (Можно только догадываться, кем бы она могла стать, если бы получила музыкальное образование, впрочем, не обязательно музыкальное, а с ее подвижным и пытливым умом и смекалкой — просто продолжила учебу). Пока она не умела играть на струнных инструментах, трогать струны ей не разрешали, чтобы не порвала, а вместо них натягивали суровые нитки. Вот так и училась играть Таня — на нитках…

К их дому сходились вечерами односельчане, попеть и потанцевать. «Нас почитали», — вспоминала Татьяна Наумовна. После семилетки Таня отправилась учиться в техникум «на зоотехника». Но хорошее время длилось недолго, доучиться Татьяна не успела — грянула война. Сразу же, по приходу, немцы стали сгонять молодежь для отправки на работы в Германию. Пришли и за Таней. Собрала мама ей чемоданчик с одеждой и отправила. С приемного пункта Таня, вместе с еще одной девочкой, сбежала, и два дня они прятались в болоте. Ничего не ели и не пили. А ночью, на третьи сутки пробрались домой. Тут же, под покровом ночи, мама спрятала Таню на чердаке дома. Утром разбудил ее мамин голос: «Вставай, Танюсю, прийшли по тебе». Какой-то очень «хороший человек» доложил немцам, что девочка вернулась домой. Спускается Танюся с чердака и видит троих: высокого немца в военной форме, местного полицая с плеткой (говорят, как только наши войска стали приближаться к деревне, он куда-то пропал, так его больше и не видели) и огромную собаку, такой в деревне не было. Перепугалась страшно, еле на ногах держалась от страха. Сунула ей мама на ходу свою полотняную «спідницю» и кофту. С тем и ушла Таня. Потом, в дороге, сильно намерзлась. (А той, другой девочке, повезло: о ее возвращении никто не донес фашистам, так она и «не побывала» в Германии). За свою провинность перед немцами попала Таня в тюрьму.

Сидела в «холодной». Есть не давали. Мама разузнала, где находится Таня, и приехала с едой. Ей удалось в тюремном помещении вынуть стекло и передать Тане пищу.

Месяца через два отправили Татьяну с эшелоном молодежи в товарном вагоне в Германию. По приезду выдали им «робы». У девушек оказались иголки с нитками, и ночью Таня, вместе со всеми, ушивала непомерно огромную одежду. Наутро выстроили молодежь, и пришедшие немцы стали их разбирать, как скот, для работы. Многих взяли работать на фабрику, а группу девочек, в которой оказалась и Таня, забрали для работы на железную дорогу. Было это место недалеко от реки Эльбы.

Первое время раскручивали болты, которыми рельсы крепились к шпалам, смазывали их мазутом и опять свинчивали. Работали то днем, то ночью, а когда наши войска перешли в наступление, и под бомбежкой. Разговаривать во время работы категорически запрещалось. Как-то Таня только взглядом на что-то показала соседке, надзиратель заметил это, подошел, взял из рук ее щетку, которой она смазывала болты, окунул в мазут и ударил ею Таню по лицу. Боль была такая, что три дня Таня не могла рот открыть, не то, что есть и пить. Навсегда сохранилась возле рта ее та памятная метинка. Такая вот была дисциплина. Кормили, в основном, морковью и брюквой. Спали в большущем бараке, который отапливали одной грубой. Тане досталось место на втором этаже нар. Так прошло две зимы. Освобождали их американцы. Татьяна Наумовна хорошо помнит полную американку-переводчицу, которая приглашала их к себе в Америку. Таня ответила: «Я перейду нашу границю і, нехай помру, але на своїй рідненькій землі. Я маю прийти до батька й до матері». Неожиданно все решалось на добровольных началах, без принуждения: кто хотел в Америку — мог уехать, но основная масса молодежи возвращалась домой. После прихода союзников их уже кормили получше, водили строем в магазин, разрешили написать домой письма. После освобождения союзниками они находились в Германии еще месяца два. За это время из дому успела прийти посылка с табаком, который Таня выменяла на еду.

А затем — опять в товарняке, но теперь уже с радостью, — домой. Кто-то что-то перепутал, и высадили Таню в Харькове, конечно, без денег. Но это уже не было большой бедой — девушка радовалась, что она на Родине. Постепенно добралась на перекладных до Днепропетровщины. Приходит домой, а мамы нет — на жатве. «Дала мне помыться соседка, а мама узнала, бежит и спотыкается; прибежала, обнимает, целует, не знает, куда меня посадить», — вспоминала Татьяна Наумовна. А сестра Мария в тот день еще с утра уехала отправлять ей посылку с табаком в Германию. Ну, что можно еще добавить? Всеобщей радости не было границ. Зарезали поросенка. Купили Татьяне платье и платок. А потом вернулся из армии отец и рассказывал, как встречал на границе каждый поезд из Германии и в каждом вагоне все спрашивал, нет ли там его Тани.

После войны вышла Татьяна замуж. Муж Иван попался с тяжелым характером, жестокий. Она все терпела. Работала Татьяна Наумовна в конторе кассиром, трудоводом, ухаживала за телятами, работала в поле. За свою жизнь она с мужем построила три дома, вырастила и воспитала двух дочерей и сына. Осталось у бабы Тани, как попросту звали ее односельчане, шесть внуков, четыре правнука и праправнук.

К 65-летию Победы в Великой Отечественной войне получила она юбилейную медаль, а вот на лекарства, особенно в последнее время, денег катастрофически не хватало, но она — очень мужественная женщина, на судьбу никогда не жаловалась. Прикованная болезнью к постели, переживала только о том, что не может уже работать, а ей так бы хотелось еще повозиться в «земельке», которую она любила всей душой. Пусть в нашей памяти и памяти всех грядущих поколений потомков навсегда сохранится светлый образ одной из таких вот неприметных с виду тружениц, но сильных, волевых и очень терпеливых женщин — непобедимых баб Тань, на которых испокон веков держится наша родная земля.