Как екатеринославцы в банях парились

Так что жар вполне объясним: видимо, периодически в те места является дух парилки из тех бань и, конечно же, озорничает, как и положено духам. Тут самое время дирекции театра задуматься: а не пора ли открывать, скажем, на галёрке сауну, что гарантирует регулярные аншлаги?

А нам захотелось, подобно Ипполиту из бессмертной «Иронии судьбы», залезть в ванну, вернее, в её историю? Даже если история нам ничего нового не откроет, то, может, хотя бы спинку потрёт.

Коварные термы

Особую культуру в процесс мытья внесли ещё древние римляне. Правда, поначалу они недооценили значимость общественных бань и начали строить домашние купальни. Поскольку банная процедура была чертовски приятна, а прервать её было чертовски трудно, все сидели по домам. Рим опустел, общественная жизнь захирела.

Тогда император Каракалла, известный своим коварством, построил термы, т. е. бани, вполне соперничающие размерами с небольшим городом. Они занимали 16 гектаров. Это было чудо. Сначала в термах сделали пять бассейнов с разной температурой воды. Потом души-фонтаны. Затем искусственные водопады. За ними гимнастические залы. Вслед буфеты, библиотеки. В термы переехал Сенат, переместился рынок.

Банная процедура превратилась в большой праздник. Дробь барабанов извещала римлян, что термы открываются. Начинался парад. Впереди шли оркестры. Гоплиты вместо щитов несли шайки. Лёгкая пехота маршировала с полотенцами наизготовку. Мирные жители несли простые, но понятные транспаранты: «Учиться никогда не поздно, помыться никогда не стыдно!» или «Император, иди в баню!».

Конечно, когда Рим пал, ничего равного термам Каракаллы средневековая Европа построить уже не смогла. Поняв, что купание сильно отвлекает от молитвы, духовенство приравняло купание к вселенскому греху. К ХV веку в Европе внедрился снобистский обычай перед сном одевать специальную ночную одежду, а утром снова менять её на дневную. Вопрос гигиены и стирки был снят с повестки дня: если у кого-то одежда загрязнялась, то ею тут же менялись с соседом — действительно, не стирать же, сосед ведь тоже не согрешит, не постирает.

Правда, в Европе всё же попадались прогрессивно мыслящие личности. Например, король Генрих ІV основал орден, особой привилегией членов которого было мыться в бане с мылом. Для того времени это был очень прогрессивный шаг. В члены ордена принимали не всех, а только тех, у кого было мыло. Даже самого короля на первых порах не хотели принимать. Дело в том, что королева накануне взяла да сдуру помылась и смылила последний обмылок. Но Генрих всегда находил выход из безвыходных ситуаций — он завёл новую королеву, которая, к счастью, никогда не мылась, правда, регулярно брилась, но Генриху такая «нетрадиционность» нравилась.

Против кваса не попрёшь!

Но хватит Европы, пора перебираться на Русь. Тут ничего подобного описанному выше не было. Интерес к бане был чрезвычайно велик. Видимо, потому что в русской бане удалось удачно объединить мужское и женское отделения. Да и бани не строились, где попало. Как и для церкви, для бани выбирали благое место. Это искусство передавалось по наследству, а уже в бане передавалось искусство воспроизводства наследства.

Русский народ парился люто. Известно, что когда в 1237 году хан Батый подошёл с конницей к Москве, его взору предстали бревенчатые срубы у реки, из которых валил пар. Вдруг оттуда выскочили голые люди и бросились в прорубь.

— Что делают эти безумцы?! — с ужасом спросил Батый своих толмачей.

— Там урусы бьют себя вениками и обливаются квасом. От этого они становятся неимоверно сильными.

— Да, против кваса не попрёшь! — понял Батый и приказал своей коннице повернуть назад.

Сколь высоко ставили наши предки баню, можно понять по такому факту: с покорённого неприятеля в те времена брали дань, так вот, русские часто брали дань берёзовыми вениками.

Александр же Невский, победив псов-рыцарей на Чудском озере, вообще заявил:

— Будете, собаки, платить дань мылом!

Это чистая правда, как и то, что с тех пор мыло делают, увы, из собак.

В ХVІІІ веке вдруг пошла мода на ванны. Правда, мыться в них никто не догадался — в основном ванна была нужна для приёма гостей. Выглядело это довольно своеобразно. Учитывая, что конструкция ванны ещё мало чем отличалась от обычной бочки, то представьте себе картину: в центре гостиной бочка, вокруг неё расставлены кресла, где восседают гости, ведя беседу с головой хозяина, покачивающейся на поверхности воды. Сюр в стиле профессора Доуэля.

Как происходила процедура русского купания можно, конечно, попытаться рассказать. Но к чему? Это описал Александр Дюма, бывавший, как известно, в России. Лучше его не скажешь:

«Открыв дверь этой комнаты, я остолбенел: мне показалось, что какой-то новоявленный Мефистофель без моего ведома доставил меня на шабаш ведьм. Представьте себе человек триста мужчин, женщин и детей, совершенно голых, которые бьют друг друга вениками. Шум, гам, крики. Стыда нет ни малейшего: мужчины моют женщин, женщины — мужчин. И на такое совместное мытьё полиция не обращает никакого внимания. Минут через десять я пожаловался на жару и убежал, возмущённый этой безнравственностью, которая здесь, в Петербурге, считается настолько естественной, что о ней даже не говорят» (А. Дюма «Учитель фехтования»).

Симпатия к гидропатии

Князь Потёмкин, который имел прямое отношение к возведению на юге Российской империи Южной Пальмиры (так князь величал Екатеринослав), делал всё, чтобы это стал европейский, цивилизованный город. Для решения такой задачи было найдено радикальное средство — надо строить бани. И действительно уже к середине XIX века в Екатеринославе работало несколько десятков «учреждений общественной помойки», так называли тогда общественные бани. Естественно, те «следы цивилизации» должны были сразу бросаться в глаза, по крайней мере, предполагалось, что к ним не зарастёт народная тропа.

Так уже упомянутый Алексеев в своём заведении сразу продумал, чем заинтересовать и заинтриговать самые разнообразные слои населения. В его бане имелось несколько отделений, имелись мраморные бассейны. Постояльцы соседних гостиниц «Брюссель», что расположилась в доме Моркина на углу Скориковского переулка, и «Континенталь», что обосновалась в трёхэтажном доме Ильёвых, вместе с ключами от номера, получали бесплатный билет на посещение Алексеевских бань. А поскольку кем-то был пущен слух о ненадёжности охраны в банном заведении, то раздеваться приходилось в гостинице. Жители Екатеринослава с интересом наблюдали бегущих через Яковлевский сквер постояльцев гостиниц, прикрывающих фирменным тазиком своё желание помыться. Но вскоре коренные екатеринославцы сами сориентировались и стали выдавать себя за приезжих, т.е. с любых концов города прибегать в баню Алексеева в чём мать родила — зато мылись бесплатно.

Вскоре у Алексеева появились семейные ванные кабинеты, куда шли якобы с супругой якобы принять ванну якобы с оздоровительными целями. Эти оздоровительные процедуры считались настолько важными, что семейные ванны перешли на круглосуточный режим обслуживания, а якобы супруги просто дежурили в Яковлевском сквере, готовые без двусмысленных «якобы», а по вполне конкретному тарифу подарить каждому желающему семейное счастье в банном кабинете на час или на ночь. Да, жаркие были времена! Даже подумалось: это не тот ли жар ещё не поостыл и по сей день и материализуется в тех местах, о чём мы поведали в начале статьи.

Устройством бань занялись серьёзные люди, к примеру, Я. И. Шрейдер (Проспект, №1-а), готовый «обустроить ванну, душ или удобное умывальное место в любом доме и даже при конторе». А доктор С. Л. Айзенштат (Садовая ул., № 9) открыл лечебную гидропатическую лечебницу, где можно было принять ванны сывороточные или грязевые, из «Нарзана» или молочные. Пробовали делать и винные, но этот тип ванн пришлось запретить — нашлось слишком много желающих в них захлебнуться.

Приболевшие богачи заказывали себе минеральные ванны из вод знаменитых источников Мариенбада или Виши. Причём, что удивительно, в Екатеринославе лечебный эффект только одной такой ванны равнялся эффекту, который давали все целебные источники Европы вместе взятые. Врачи долго и безуспешно бились над тайной такого совмещения и умножения целебных свойств, пока её однажды не раскрыл местный банщик:

— А как же им не совмещаться, ежели я ванну никогда не мою!

О банях Екатеринослава молва побежала по России и добежала даже до Москвы, что вдохновило Антона Павловича Чехова на знаменитую сентенцию: «В бане всё должно быть прекрасно: и мыло, и душ, и лицо, и ниже».