Ветеран войны Алексей Мищенко: «На третий день в затонувшей подлодке многие уже прощались с жизнью»

Несмотря на свои годы, Алексей Филиппович – по-армейски бодр и подтянут. В Жовтневом районном совете ветеранов его ценят как очень активного общественника, который всегда с удовольствием встречается со школьниками, воспитанниками детской флотилии, чтобы рассказать молодежи о событиях Второй мировой войны. Жизнь сложилась так, что расслабляться ему невозможно. На его попечении – тяжело болеющая вот уже десять лет жена. А потомки живут далеко…

«Все ждали нападения Японии»

С дальними краями связаны детство и юность Алексея Мищенко. Родился он в 1925 году в Черкасской области в обычной крестьянской семье, но уже в семилетнем возрасте оказался на Дальнем Востоке.

— В начале 1930-х годов жизнь в моем родном селе Александровка Жашковского района Черкасской области была голодной, — вспоминает ветеран. – Поэтому отец завербовался работать на Дальний Восток. Устроившись бухгалтером в райпотребсоюзе села Дормидонтовка Хабаровского края, через год он забрал туда меня, брата, сестру и маму. А после моего четвертого класса мы всей семьей переехали в Хабаровск.

Там же Алексея застала и война. Как он вспоминает, тревога сразу накрыла край. В ожидании возможного нападения Японии по вечерам весь город погружался во тьму, проводились ночные тревоги и учения. Плохо стало с продуктами, которые шли на фронт.

— Вся молодежь рвалась на фронт, но нас не брали по возрасту, — рассказывает Алексей Филиппович. — Поэтому я очень обрадовался, когда в январе 42-го в нашу школу пришел офицер «сватать» ребят на подготовительные курсы Тихоокеанского высшего военно-морского училища. Я думал, что за годик закончу курсы и пойду громить фашистов. Но после курсов (на которых закончил и десятый класс) последовала учеба в самом училище. Учился я на корабельного артиллериста. Выпуск состоялся в начале лета 45-го, когда уже отгремели залпы Победы. Но в войне мне все-таки довелось принять участие…

Орден «За мужество» вручили через полвека

После короткой практики Алексея мобилизовали. И в конце августа он в составе Тихоокеанского флота участвовал в высадке десанта в северокорейских городах Сейсин, Расин и Юкка, которые были оккупированы Японией. Он в составе конвойных кораблей на фрегате №2 десантировался в порту Сейсин.

— И сразу же понял: одно дело обучаться тактике войны в кабинетах – совсем другое столкнуться с ней вживую, — говорит ветеран. – Десантирование осуществляли ночью 28 августа. Японцы и не думали сразу сдаваться, организовали серьезный отпор со стороны береговых укреплений, находящихся на возвышении над портом. Свист пуль, грохот снарядов быстро перестали замечать. Десантирование прошло успешно, мы быстро захватили береговую линию. С берега пытались подавить огневые точки врага. Но решающим шагом в захвате Сейсина стал штурм штаба японцев группой Героя Советского Союза Леонова. После захвата штаба японская группировка на третий день сложила оружие. За эту операцию я был удостоен ордена «За мужество», который мне вручили через полвека, уже в эпоху независимой Украины.

От Каспия до Черного моря

После этого боевого крещения Алексей Мищенко жизнь связал со службой на флоте. Для продолжения офицерской подготовки его перевели в Бакинское высшее военно-морское училище. И после его окончания в 1947 году молодого лейтенанта в должности командира бронекатера направили в Гвардейский Бобруйский дивизион бронекатеров (принимавший участие в освобождении Берлина), который входил в состав Днепровской флотилии.

— Базировался наш дивизион в Пинске, выполнял задачи по боевой подготовке, выходя на стрельбы на Припять и Днепр, — вспоминает Алексей Филиппович. – Бронекатер – не просто катерок. Мощная машина, на которой впереди была 67-миллиметровая пушка, а на корме – реактивная установка типа «Катюша» на 24 76-миллиметровых снаряда. Когда во время учений даст залп – огромная площадь огненным валом покрывается!

Эхо войны

А в 1950 году Алексея после окончания высших специальных офицерских курсов в Ленинграде перевели на Черноморский флот. Сначала он служил на эскадренном миноносце «Боевой», а вскоре был переведен в Одессу, в 133-йдивизион тральщиков.

— Это были добротные американские корабли, поступавшие нам по ленд-лизу, — говорит ветеран. – Даже спустя годы после окончания войны в Черном море хватало и наших заградительных, и немецких магнитных мин, которые представляли огромную угрозу для флота. Три года, с 1952 по 1955 год я как флагманский специалист по реактивному оружию тралил Черное море, обнаруживая мины, расстреливая или подрывая их. За ряд таких успешных операций был удостоен медали «За боевые заслуги».

На третий день в затонувшей подлодке многие думали: конец

После тральщиков капитан-лейтенант Мищенко был переведен в отдельную 154-ю Севастопольскую краснознаменную бригаду подводных лодок. Как специалист по артиллерийскому и ракетному оружию, он отвечал за обучение личного состава и офицеров дальности и точности стрельб. Участвовал в выполнении боевых задач. В частности – в 30-дневных походах к берегам Турции, где наши подлодки проводили запись шумов судов, проходящих через пролив Босфор. Такой вид разведки позволял установить, какие виды американских кораблей базируются в Турции.

Но в том же 1955 году ему со всем экипажем подводной лодки типа №611 едва не суждено было погибнуть. И отнюдь не у дальних берегов, а недалеко от Севастополя.

— Мы заняли район для отработки срочного погружения, — рассказывает о ЧП ветеран. – Начали погружение, но внезапно произошел дифферент на корму под углом 30 градусов. Лодку не успели выровнять, она зарылась кормой в донный ил, дизельный отсек оказался затоплен. Обошлось без жертв, но лодка оказалась обездвижена. Продувка главного балласта ничего не дала. Выбросили аварийный буй, сигнализируя о своем месте нахождения. Командующий подводными силами выслал спасательный отряд, но оказалось, что имеющиеся водолазы не могут погрузиться на такую глубину. Срочно, тремя самолетами перебросили глубоководных водолазов с Северного флота. С ними к месту ЧП прибыли два спасательных буксира. Но поднялся шторм, видимость – нулевая. Тросы, которыми хотели поднять со дна лодку, рвались как нитки.

В корпус лодки завели помпу, через нее начав откачивать ил из дизельного отсека. Грязь вычерпали, но лодка и на третий день после ЧП оставалась на дне. Кое-кто из экипажа начал думать, что это – конец, хотя большинство сохраняли самообладание.

К счастью, шторм утих. Под днище лодки удалось завести стальные тросы, и аварийные корабли вытащили лодку из плена, потихоньку отбуксировав ее в Балаклаву. Многие члены экипажа были удостоены наград, а Алексей Мищенко – представлен к ордену Красной Звезды.

Вплоть до 1960 года его служба проходила на подводных лодках Черноморского флота. А когда произошло сокращение этого вида вооружений, он был переведен в зенитно-ракетные войска. Служил в Улан-Удэ, производил стрельбы на знаменитом полигоне Капустин Яр. Уволился в запас в 1973 году в звании капитана 1-го ранга (подполковника в сухопутной иерархии).

Лишь бы кончилась война…

В Днепропетровск отставник с удовольствием переехал, поскольку в этом городе жили родственники жены. Еще почти четверть века он проработал на предприятиях нашего города. В областном ДОСААФе готовил водителей. Потом работал в тресте «Днепростройтранс», участвуя в возведении новых жилмассивов Тополь, Победа, Парус. И еще 10 лет проработал на Приднепровской железной дороге. Радовался успехам по службе сына Игоря, который пошел по стопам отца, стал военным моряком, служил на дальневосточных кораблях-базах подводных лодок.

Сын – уже давно сам пенсионер, живет в Белгороде. И больше всего юбиляра расстраивает, что из-за известных событий его сына как военного специалиста не пропустят в Украину.

— Свидимся ли с Игорем в будущем, даже не знаю, — не хочет загадывать ветеран. – Больше всего хочется, чтобы эту нелепая война скорей закончилась, и в Украине снова наступил мир и покой…