Ветеран войны Алексей Горошко: начинал артиллеристом – стал солистом

Воспитывал «раскулаченный» дед

Родился Алексей Дмитриевич на Украине, в Сумской области, в селе Сытники. Вот только с приходом советской власти и началом коллективизации зажиточное и сытное некогда село превращалось в арену известных драм. Под раскулачивание попал и дед Алексея Федор Яковлевич, который был обычным крепким, но никак уж не зажиточным крестьянином. Вина деда Федора была лишь в том, что новую власть он принял без обязательного для всех восторга…

- Всю нашу семью в 1929 году сослали в Архангельскую область, и так получилось, что три года после этого меня и брата Ивана воспитывал дед, - рассказывает юбиляр. - Только в 1932 году мама нас с братом перевезла на станцию Шелекса Плесецкого района, прославившегося позже своим космодромом. Школы в этом и соседних поселках не было, пошел я учиться только с девяти лет. К лету 41-го успел закончить всего шесть классов, а вместо седьмого пошел со всеми рыть окопы в Карелии.

На Курскую дугу въехал верхом на танке

В 1943 году Алексея Горошко призвали на службу и направили учиться в Архангельское военно-пулеметное училище. Но закончить его и примерить погоны младшего лейтенанта ему не было суждено. Назревала Курско-Орловская битва, всех курсантов отправили на передовую.

- На Курскую дугу я попал уже на финальной стадии битвы, — вспоминает юбиляр. – В составе 3-й танковой армии как пехотинец-десантник помогал гнать фрицев до Днепра. Форсировали реку в районе Канева – ужасно страшно было! Фашисты хотели остановить наше наступление массированными артобстрелами. Переправлялись ночью с танками на понтоне. Окопались, заняли оборону, выстояли под ураганным огнем. И только перешли в наступление, как меня ранило осколком снаряда в затылок.

Осколок изъяли в госпитале под Полтавой. А процесс выздоровления Горошко запомнился и потому, что на соседней койке лечился и пленный немец.

- Звали его Йоган Майер, на фронте он участия в боевых действиях не принимал, был при какой-то бригаде жестянщиком. Может, поэтому и лечили его в нашем госпитале, - предполагает юбиляр. – Рядом с больницей была маслобойня, и когда мы оклемались, ходили с немцем выпрашивать там жмых. Он жадно жевал эту черную массу и томно закатывал глаза: «О, русиш шоколадэн!»…

Принимай, фашист, подарок из своего ствола!

Когда Алексей подлечился, его зачислили в 408-й артиллерийский полк 3-й танковой армии 1-го Украинского фронта, с которым он прошел от Киева до Берлина. В расчетах 76-миллиметровых пушек было по шесть человек – Горошко был подносчиком снарядов. А вскоре часть полка вынуждена была сменить калибр.

- После жарких боев под Винницей мы захватили много фрицевских орудий и боеприпасов к ним, - вспоминает ветеран. – Ну не пропадать же добру – освоили и эти 108-миллиметровые пушки, каждым залпом посылая фашистам «привет» из их же орудий! Чаще всего работали по ночам, проводя артподготовку. Отражать танковые прорывы немцев тоже приходилось. Самое страшное сражение случилось в Польше, на Висле. Это было огневое месиво! Немцы стояли отчаянно, обстреливали и наши позиции, двое ребят из моего расчета полегло…

А уже в Берлине Алексей Горошко едва не погиб нелепой смертью. Подойдя к столице Германии, их полк переправился через Тельтов-канал и занял позиции для обстрела врага. И тут по ним начали палить орудия! Думали – немцы, оказалось – артиллеристы 1-го Белорусского фронта. Они наступали на Берлин с севера и еще не знали, что этот квадрат уже занят своими.

- У стен рейхстага мне не было суждено побывать, — сокрушается Алексей Дмитриевич. – Не дошли какой-то километр. Отчетливо помню радость 2-го мая: с самого утра стало до непривычности тихо. А потом весь Берлин утонул в криках «Ура, Победа! Война кончилась!».

Но война для артиллеристов этого полка не закончилась. Они получили приказ выдвинуться на Прагу, и 8 мая были уже в столице Чехословакии. Чехи горячо приветствовали освободителей, осыпали цветами, угощали пивом, домашней выпечкой. Немцев гнали до Судетских гор, где остатки разгромленных немецких подразделений просто разбежались…

Когда свое отпели пушки…

После Победы в военной судьбе Алексея Горошко приключился неожиданный поворот. Стариков-служащих демобилизовали довольно быстро. А вот 20-летнему сержанту (чья грудь уже была украшена медалями «За боевые заслуги», за освобождение Варшавы, Берлина, Праги) пришлось остаться. Дислоцировался полк сначала в Австрии, потом – в Потсдаме. А потом артиллерист стал… певцом.

- В полку знали, что я неплохо пою, - рассказывает историю своего преображения Алексей Дмитриевич. – И вот мой приятель Андрей Омельченко предложил устроить прослушивание в ансамбле песни и пляски Советской группы войск в Германии. И я им подошел. Это был огромный коллектив – 140 певцов, музыкантов и танцоров. Ездили с гастролями по всей восточной Германии, пели и фронтовые песни, и лирические, и народные.

Выступали не только перед нашими солдатами, но и перед местными жителями. Помню, сначала они к нам настороженно относились, на концерты едва не силком приходилось приглашать. А потом так полюбили наши выступления! Под наши эмоциональные и лирические песни многие немки даже плакали. Специально для местных жителей мы расширили репертуар за счет немецких песен. Каждый концерт проходил при аншлагах.

Любовь на разных языках

На одном из таких концертов Алексей Горошко и встретил свою первую любовь. Она оказалась немкой… С крошечной фотографии на меня смотрит очень красивая девушка, которой бы в романтических фильмах играть. Переснять фото ветеран не разрешает, зато историю своей первой любви все-таки рассказывает:

- Это было еще до ансамбля песни и пляски. Узнав, что я до войны в своей деревне имел опыт обращения с кинопроектором и умел рисовать, командование полка определило меня в Дом офицеров киномехаником и художником афиш. А билетершей в ДО как раз и работала Илза. Сначала мы просто приятельствовали. А потом… Ей, наверное, было интересно познакомиться поближе с загадочным советским воином – да и парнем я видным был. Я вообще в армию нецелованным уходил, а на фронте не до любви было… В общем, получилась сумасшедшая любовь.

Командование не приветствовало такие отношения. Но Алексей был далеко не единственным, у кого сложились близкие отношения с немецкой девушкой. Самые отчаянные даже уходили за границу – в Австрию, Италию. История же этой пары закончилась весьма прозаически. Алексей Горошко стал солистом ансамбля, начал выступать по всей восточной Германии. Однажды с концертом приехали и в городок, где жила Илза. Увидев бравого солиста в сияющей форме, девушка в слезах сбежала с поста билетерши. Вернулась только после концерта. Долго рыдала на плече Алексея.

Каждый из них понимал, что это – последняя встреча…

Из солистов – в токари

В 1951 году Алексея Горошко наконец-то демобилизовали. После пяти лет певческой карьеры его мечты были только о сцене. И поначалу все складывалось просто замечательно. Поступил в Киевскую консерваторию на класс вокала – с ним на одном курсе, кстати, училась ставшая впоследствии знаменитой оперная солистка Евгения Мирошниченко. Но потом по болезни вынужден был на втором курсе взять академотпуск. А там жизнь закрутила его судьбу в совершенно другом направлении…

60 лет назад Алексей Дмитриевич уехал к родственнице в Днепропетровск – и наш город навсегда стал для него родным. Пошел работать на вагоно-ремонтный завод обычным токарем, вскоре женился (уже десять лет как покойная супруга Татьяна всю жизнь проработала на железной дороге). Пошли семейные хлопоты, и как-то стало совсем уже не до мечтаний о сцене…

- Конечно, и в 90 лет я жалею, что певческая карьера продлилась совсем недолго, - усмехается юбиляр. – Но жаловаться на судьбу мне грех. Родные меня не забывают, шесть лет я уже как прадед. Главная мечта сейчас – о мире в нашей стране. Совсем недавно и в страшном сне не мог представить, что снова придется жить в эпоху войны…

Долгих лет жизни вам, Алексей Дмитриевич, здоровья, оптимизма и мирного неба над головой!